– Не сильно на это надеюсь, но записи в журнале вошли в привычку и без этого уже не могу, – ответил я честно, после того как поцеловал Сальмиру. Я чувствовал некоторый азарт. Она в этом теле похожа на несовершеннолетнюю, а воспитание во мне вырастило психологический блок на подобные отношения. Тут же я переступал через своё воспитание, занимаясь с ней любовью.

– Ты пишешь и про то, как ты меня на коленях, на кровати и в трюме? – спросила игриво Мира.

– Вот такие подробности уже не пишу. Я считаю это уже слишком личным. А то ведь записи могут и на самом деле попасть не в те руки.

– Ладно, нам пора вставать. И да: если чувствуешь эйфорию, то знай, что ты стал сильнее процентов на тридцать. Я, конечно, не та шлюха четвёртого ранга, но тоже гораздо сильнее тебя.

– Я знаю, – произнёс я и вновь поцеловал Сальмиру. – Что у нас сегодня по плану?

– Тренировки по контролю. Для меня это сейчас очень важно, я ведь вчера не смогла освободиться из верёвок, несмотря на всю свою силу. А все чёртовый контроль, или точнее, его отсутствие. Если бы имела свой контроль, который у меня был до катастрофы, то я бы смогла весь корабль часами двигать против течения туда, куда мне надо. – пожаловалась Сальмира. – А тебе контроль нужен едва ли не сильнее. Маны у тебя мало, и чем лучше ты ее контролируешь, тем больше шансов выжить у тебя будет.

– Эх, что-то не хочется мне вставать, – сказал я, поглаживая Миру по спинке кончиками пальцев.

– Я это чувствую, но нельзя, – рассмеялась она, намекая на мой стояк. – Твоя энергетика может не выдержать столь многократное усиление. Так что у нас вводится режим целибата как минимум на неделю, пока твоя энергетика не стабилизируется.

С трудом оторвавшись от молодого и пышущего здоровьем тела Сальмиры, я встал и призвал из пространственного кармана завтрак для нас двоих. Вот тут выяснилась ещё одна странность.

Оказывается, тритири ели гораздо меньше нитири, и я, получается, перекармливал тело. Ещё одна странность оказалась в том, что во время подводного дыхания тритири в специальном органе, расположенном вместе с жабрами, собирают полезные элементы для организма. Так им не грозит нехватка макро– и микронутриентов, если они хотя бы пару минут в неделю подышат обычной морской водой. А вот мне приходится соблюдать правильное питание. С пайками просто это делать, ведь они изначально рассчитаны, правда, в связи с моей мутацией приходится миксовать несколько пайков.

С местной едой не всё так хорошо. Некоторые необходимые элементы для моего организма просто не существовали в принципе в этом мире. Со временем организм перестроится и найдёт аналог, но пока приходится принимать таблетки с необходимыми веществами. Хорошо, что не часто – всего раз в месяц.

После завтрака мы приступили к тренировкам. Я как обычно тренировался в телекинезе и различным манипуляциям с водой. Мира же приступила к освоению контроля над водой. Ей, ранее обладающей контролем, близким к идеальному, не по себе от столь отвратительного контроля. Но и скорость повышения контроля большая. Уже к обеду она могла контролировать до половины маны выпускаемой из тела. Правда, дальнейший рост контроля сильно замедлится.

На обед у нас была рыба в половину моего роста, поймала ее Сальмира благодаря магии воды. Она просто захватила рыбу уплотнившейся водой и закинула к нам на палубу, и это всё, не двигаясь с места. Мне даже страшно становится от того, что она сможет, когда контроль вновь станет идеальным. Сальмира уже сейчас могла поспорить с теми магами-водниками, которые на учениях создавали стометровые водовороты.

– Что-то ты сильно недовольная, – произнёс я.

– Тебе не понять, – сказала она после обеда сырой рыбой. – Да, я стала сильнее, намного сильнее, но я и десятой части того, что могла, не могу сейчас сделать. Я просто теряю огромное количество маны ни на что.

– Хм, – задумался я. – А что, если мой артефакт, на котором я приплыл к кораблю, установить на дно корабля, а ты будешь его питать маной. Много скорости не добавит, но пару километров в час всё же добавить должно. А в сутки это и до полусотни выйдет.

– Знаешь, а ведь это хорошая идея. Передавать ману в накопитель я смогу и в таком состоянии. И, между прочим, это тоже будет повышать контроль. Думаю, это можно будет сделать прямо сейчас.

– Эх, и полежать после еды не дашь, – пожаловался я. Сейчас не мог понять, почему вчера был так зол на нее. Она ведь не пытается мною управлять.

– Если верхний слой артефакта повредить, он будет работать?

– Думаю, будет. Это просто корпус для внутри расположенных артефактов. А что ты хочешь сделать?

– Есть в трансмутации прекрасное заклинание. Его ещё называют «Вечным склеиванием» в народе. А, по сути, оно смешивает между собой молекулы вглубь на пару миллиметров на обоих склеивающихся плоскостях между собой. Потом разъединить в том же месте просто невозможно, – пояснила Мира. – Думаю, моего контроля для него хватит, хоть и потрачу раз в десять больше маны, чем надо. Я в детстве как-то разбила мамину любимую вазу и прибежала к отцу вся в слезах. Он и научил меня ему.

– Вазу склеила хоть? – спросил я у нее, заметив, что она погрузилась в свои воспоминания.

– Если это можно так назвать, – улыбнулась Сальмира. – Только слепой не понял бы, что она разбита. Я перепутала несколько кусочков местами, часть и вовсе не нашла. Мне тогда пришло в голову дыры заклеить бумагой и продолжить по ней карандашами узор, который шёл по вазе. А я не художник, так что можешь представить, что там было.

– Ругали?

– Нет, посмеялись над моими попытками всё скрыть. Мама даже сохранила вазу и сказала, что теперь она стала ещё более ценной для нее, – улыбнулась Мира, а потом резко загрустила. Видимо, вспомнила, что ни отца, ни матери уже нет в живых.

Закончив обед и выкинув за борт потроха и остатки рыбы, мы приступили к работе. Я просто достал артефакт из пространственного кармана и из предпоследнего кирпича создал для него обтекатель, после чего Сальмира вместе с ним нырнула за борт. Так как корабль лежал в дрейфе, можно не переживать о том, что Мира потеряется.

Через пять минут я увидел в «Магическом зрении» вспышку маны на дне корабля. На пару мгновений я даже испугался, что Мира перестаралась и корабль начнёт тонуть, но к счастью, всё оказалось нормально. Настолько большая вспышка маны была как раз из-за отвратительного контроля над маной. А уже через минуту Мира, мокрая и голая, стояла на палубе. Забралась она при помощи воды, которая ее нежно подняла и поставила на палубу. Правда, при этом она тратила просто невероятно огромные количества маны. Потери были чудовищны.

– Если не хочешь моей смерти от разрыва энергетики, лучше оденься, – произнёс я, с трудом сглотнув слюну.

– Я смотрю, ты тот ещё мужчина, – перевела она взгляд на область моего паха. – Но ты прав: не стоит провоцировать, – сказала Мира и магическим выбросом отбросила с себя всю влагу, что выглядело весьма сексуально. И ведь она это не специально делала, а просто на автомате, после чего начала одеваться.

– Всё получилось?

Вместо ответа я почувствовал активацию артефакта на дне корабля. Сам корабль с огромным трудом тронулся с места – всё-таки артефакт не рассчитан на такую массу, но постепенно корабль должен будет набрать скорость. Так и произошло.

Через полчаса мы двигались только за счёт артефакта на скорости около трёх километров в час, а когда подняли наш «парус», скорость выросла до семи. И это очень, очень неплохо, если учитывать малую площадь паруса и слабость артефакта.

Настроив курс корабля примерно в сторону королевства Герен, мы продолжили тренироваться. Только Сальмира параллельно старалась держать канал с накопителем артефакта, в который передавала ману. Потери от канала весьма сильные, но мощность источника позволяла ей такие потери.

За последующие пять часов тренировок ее резерв опустошился всего на четверть, хотя маны она потратила примерно около шестидесяти процентов своего резерва. Это настолько высокая у нее скорость регенерации маны.